Отказать мистеру Совершенство - Страница 5

– Будьте уверены, я не изменю решения.

Саладин решился прибегнуть к аргументу, который приберег для крайнего случая, который, по его мнению, как раз наступил. Он откинулся назад, не сводя взгляда с ее лица.

– Вот, значит, как ты решила провести остаток своих дней, Ливви? – тихо спросил он. – Спрятавшись в глуши, пренебрегая данным от бога талантом, только потому, что какой-то негодяй бросил тебя перед алтарем?

Глава 2

Сначала Ливви никак не отреагировала на жестокое замечание Саладина: она умела держать удар. Первое, чему она научилась после того, как жених не удосужился явиться на церемонию венчания, – это скрывать чувства. Внешне Ливви оставалась невозмутимой. Тем не менее слова шейха причинили боль. Обида все еще жила в сердце, хотя за прошедшие годы никто не осмелился напомнить ей о пережитом чудовищном унижении. Ливви хорошо помнила, как стояла у алтаря в белом платье с улыбкой радостного ожидания, которая блекла по мере того, как тянулось время. Присутствующие тревожно перешептывались, и наконец в церкви установилась зловещая тишина, когда стало ясно, что жених не появится.

Она смотрела на хищное лицо шейха, освещенное всполохами огня в камине, и в этот момент ненавидела его. Как он посмел оскорбить ее ради того, чтобы добиться своей цели? Неужели он совершенно равнодушен к людям, не привык щадить их чувства, или это один из способов манипуляции? Понимает ли он, что публичное унижение нанесло самолюбию удар, от которого она долго не могла оправиться? Может, не оправилась до сих пор. Во всяком случае, потрясение было настолько сильным, что она решила порвать с прежней жизнью, бросить обожаемых лошадей и с тех пор с подозрением относится ко всем знакам внимания со стороны мужчин.

Ливви удержалась от порыва броситься к нему, как следует встряхнуть, ударить кулаком по широкой, твердой груди и крикнуть, что он безжалостный монстр. Однако навряд ли гневный выпад произведет впечатление на сурового мужчину. Возможно, он отнесет такую несдержанность на счет своей маленькой победы.

– Мое несостоявшееся замужество не имеет ничего общего с отказом работать на вас, – заявила она тоном холодной сдержанности, выработанным как раз для подобных случаев. Он не раз выручал ее, когда женщины – хрупкие блондинки – не понимавшие, что Руперт де Врис нашел в такой невзрачной персоне, с плохо скрытым злорадством задавали вопросы: «Он ничего не сказал? Ты правда не знаешь причины?» Ливви действительно не понимала. Кому придет в голову подвергнуть себя публичному осмеянию, если заранее известно, что жених сбежит из-под венца?

Она глянула в сверкающие глаза Саладина.

– Тем не менее заданный вопрос – еще одна черная метка в ваш адрес.

Он свел черные брови.

– О чем ты?

– О том, что вы, очевидно, интересовались моей личной жизнью, что говорит не в вашу пользу. Кому понравится, если за ним шпионят? Как потенциальный работодатель, вы допустили большую ошибку.

– Обычно мне не приходится уговаривать, – поправил он тоном, не уступавшим ей в холодности. – Думаю, тебе понятно, почему я навожу справки о человеке, которого собираюсь нанять.

– Когда до вас дойдет, наконец, что я не собираюсь работать на вас?

Саладин открыл было рот и снова закрыл, внимательно оглядывая комнату. Его взгляд остановился на бархатных шторах, словно он только что обратил внимание, как они выцвели на солнце, а моль проела подкладку.

Неужели он заметил?

– Значит, твой бизнес процветает? – небрежно поинтересовался он.

Намек был совершенно прозрачен, и вдруг Ливви захотелось доказать ему, что он ошибается. «Пора поставить его на место», – подумала она из гордости, хотя на самом деле не обязана ничего доказывать. В этот момент для нее было важно сменить имидж брошенной невесты на имидж успешной предпринимательницы, что, увы, мало соответствовало действительности.

– Именно так. Моя гостиница пользуется популярностью, – сказала она. – Исторические особняки привлекают людей. Многие приезжают по нескольку раз. Кстати… – Она посмотрела на часы. – Ваши полчаса почти истекли.

– Вероятно, у вас много работы? – настаивал он.

Ливви заметила насмешку в темных глазах.

– Конечно. Приходится готовить на завтрак восемь разных блюд по заказу, менять постельное белье каждый день. Это не каждому под силу, но меня не испугаешь трудностями. Ничто в жизни не дается даром, – сдержанно усмехнулась она. – Хотя некоторые, подобные вам, не попадают под это правило.

Саладин продолжал невозмутимо смотреть на нее.

– Почему же?

– Ну, ведь вы шейх, не так ли? Один из самых богатых людей в мире. Владеете конюшней призовых лошадей, живете во дворце. Скорее всего, имеете собственный самолет.

– И что?

– И вы пальцем не пошевелили для того, чтобы получить все это богатство, – просто унаследовали его. Получаете на блюдечке все, что пожелаете.

Наступила пауза. Саладин был близок к отчаянию. Подобные обвинения часто адресуют лицам королевской крови, но люди редко осмеливаются высказывать их вслух в присутствии этих персон. Он действительно баснословно богат, но неужели она думает, что он живет в золотой клетке? Сколько раз ему приходилось сражаться за свою страну и свой народ. Разве он защищен от сердечной боли? Перед глазами снова возникло прекрасное лицо Алии, но он отогнал печальный образ и поглядел в глаза англичанки.

– Не отрицаю, что в материальном плане я вполне обеспечен, – согласился он. – Но поговорим о тебе. Тебя вряд ли можно назвать обездоленной, правда, Ливви? Этот дом не из разряда обычных. Ты, скорее, входишь в число привилегированных.